Правила жизни на острове Питкэрн
Питкэрн — самая маленькая демократия в мире и единственная Британская заморская территория в Тихом океане. Полсотни его жителей — потомки бунтовщиков и людоедок. Их романтическая история — главное богатство островитян, цемент, что держит их на родной земле.
2 июля мы отмечаем День Питкэрна — в этот день в 1767 году 15-летний юнга Питкэрн с корабля Swallow увидел в океане высокий остров размером 1 на 2 мили. Высадиться на неприступный берег не удалось, капитан нанес его на карты (хоть и с ошибкой в 200 миль).
Каждый британец знает о «Баунти». Наверно, это самый известный бунт на корабле, когда восставшие моряки под предводительством моего предка Флетчера Кристиана захватили парусник английского королевского флота.
Справка: В конце 1787 года «Баунти» вышел из Лондона с миссией — перевезти с Таити в Вест-Индию саженцы хлебного дерева, чтобы его плодами кормить рабов. До райского острова команда шла почти год. Таитяне приняли их радушно. Еды, тепла и любви было столько, что измотанная команда думать забыла об Англии и строгих порядках флота.
Тем не менее пора было возвращаться. И через пять месяцев стоянки «Баунти», груженный 2000 саженцев хлебного дерева, повинуясь распоряжению капитана Блая, поднял якорь. А моряки хотели лишь одного: остаться в тропическом раю. Капитан Блай розгами возвращал их в строй. Офицер Флетчер Кристиан, который на Таити женился на дочери вождя, впал в немилость.
Через три недели после ухода с Таити (28 апреля 1789 года) Флетчер Кристиан возглавил мятеж. Капитана и 18 лоялистов высадили в шлюпку посреди океана. Удивительно, но Блай и его истощенная команда через 46 дней достигли голландских колоний. Это означало, что бунтовщиков будут искать.
Мятежный «Баунти» пришел на Таити, и, несмотря на предупреждение Кристиана, часть восставших решила остаться здесь. А еще девять мятежников, шесть полинезийцев и 12 таитянских женщин ушли в океан искать остров, где их никто никогда не найдет. Им повезло набрести на тот самый Питкэрн, что 23 года назад был неверно нанесен на карту. Робинзоны сожгли корабль и стали обживать заросшую джунглями скалу.
Расовый вопрос и нехватка женщин привели к войне. Белые взяли себе по жене, полинезийцам же на шестерых остались три женщины. Кристиана убили в одной из первых стычек. Через десять лет мужчины перебили друг друга, и на острове остались всего двое европейцев, женщины и дети.
В 1808 году на Питкэрне обнаружили благочестивую англоязычную коммуну из девяти женщин и 23 детей под предводительством единственного мужчины Джона Адамса. Остров присоединили к Британской империи. Мы почитаем Адамса как отца нации, а поселок носит его имя.
Питкэрнцев дважды переселяли: в 1856 году — на Норфолк, позже — на другой остров. Но многие вернулись. Питкэрнцы живут в Новой Зеландии, Австралии, Британии и США. Самая большая коммуна обосновалась на Норфолке. Моя фамилия Уоррен пришла оттуда.
Мы — потомки бунтовщиков в седьмом поколении. Сейчас на Питкэрне четыре фамилии мятежников: Янг, Кристиан, МакКой и Браун. Нас 44 человека, а также шесть контрактников: врач, учитель и полицейский с супругами. Они меняются каждый год. (Без супруга попасть работать на остров нельзя — видимо, чтобы снизить риск распада местных семей. — Прим. авт.).
Мы живем дружной семьей, без ссор, заботимся друг о друге и о странниках, которых заносит из океана. У нас есть закон, запрещающий сплетни. Штраф за нарушение — $50. Мы сообща занимаемся устройством троп, строительством магазина. Вместе поддерживаем порядок в клубе, церкви, на тропах и на улицах Адамстауна.
О наших негласных законах и нравах хорошо написал Джек Лондон в рассказе «Потомок МакКоя».
В праздники мы вместе едем на рыбалку на большой моторной лодке. Вместе чистим и готовим улов, а потом устраиваем большой ужин на площади. Каждый приносит что-то свое. Это полинезийские блюда: севиче из тунца в кокосовом молоке, чипсы из хлебного дерева, жареные бананы, по-разному приготовленная рыба и пирог из гуавы.
Достойные активные люди успевают за свою жизнь побыть мэром или вице-мэром. Кроме того, я заведую почтой, а по субботам веду службу в церкви адвентистов седьмого дня. В этот день все одеваются нарядно. В церкви поют все вместе и обнимаются с каждым — это часть ритуала. Моя мама служит в музее. В нем есть вещи с «Баунти», одна из пушек и Библия.
Раньше основной доход в бюджет шел от продажи марок, редчайших в мире. (Сейчас продажи сократились, возможно, филателистов стало меньше, да и письма через почту сейчас все чаще уступают место имейлам. — Прим. авт.) Клейте на конверт одну марку за $3 вместо трех за $1. Бывает, что филателисты отклеивают одну из марок с конверта по пути и письмо не доходит до адресата.
У нас самые низкие цены во всем океане: продукты привозят из Новой Зеландии без пошлин. Яхтсмены коробками закупают у нас в магазине съестные припасы, фрукты и овощи с наших огородов. Мы часто угощаем. У нас этого больше, чем мы можем съесть.
Хоть ручей на острове давно высох, мы собираем дождевую воду в большие баки. У всех есть водопровод, душ, стиральные машины. Всё как везде. Электричество — от генератора, ночью его выключают. На Питкэрне два автомобиля, трактор, экскаватор и пара мопедов. Мы ездим на квадроциклах.
Питкэрнский мед считается одним из лучших в мире — где еще есть пасека, удаленная от любого завода на тысячи километров? Наш мед любит даже королева Елизавета.
Вся земля принадлежит разным семьям. Вы можете гулять повсюду, а упавшие на землю фрукты брать себе. (Площадь острова — 4,6 км². — Прим. ред.)
Мы принимаем на постой туристов. Однажды были парни из России. «Что вам приготовить?» — спросила их мама. Они смеются: «Наше любимое блюдо — картошка в любом виде». — «О, как я люблю таких гостей!»
«Мэлва, Мэлва, это Шарлин». Мы вызываем друг друга по рации на 16-м канале. Рация — вместо мобильного телефона, она есть в каждом доме и на площади. Обязательно надо брать переносную рацию, если идешь куда-то. Скалы круты, а океан неспокоен. Ты должен иметь возможность вызвать помощь.
До интернета единственной связью с миром был приход корабля. На нем привозили модную одежду, журналы и глоток неизвестной нам жизни.
И сегодня приход круизного лайнера — событие для всех. Мы готовимся: плетем корзины, сумки и короба из пандануса (это дерево обладает листьями, достигающими нескольких метров, жилки из них используются как материал для плетения. — Прим. ред.), полинезийскую расписанную ткань тапу. На площади между церковью и мэрией устраиваем ужин, днем там ярмарка. Всего за год к нам заходят примерно 20 парусных яхт и около 10 круизных лайнеров.
Знаете, как мы встречаем путешественников? Как родных. Обнимаемся, отвозим с пристани. Бабушки плетут бусы из ярких семян и ракушек, чтобы надеть каждому на шею. Выдаем буклеты с картой острова и интересными местами и любим угощать.
Раз в три месяца на Питкэрн через Французскую Полинезию приходит корабль снабжения из Новой Зеландии. На нем дети уезжают в школу и не возвращаются по три-пять лет: расписание судна не совпадает с расписанием каникул.
За годы учебы дети привыкают к другому ритму: хотят увидеть мир, ездить на красивой машине — и не возвращаются. Разве что в зрелые годы или к старости. Я тоже училась в Новой Зеландии, но потом вышла замуж и вернулась растить детей здесь.
У меня пятеро детей: три сына и две дочки. Старшие сын и дочь осели в Новой Зеландии. Сыновья Джейден и Кимьоро приехали на Питкэрн после колледжа. Но собираются обратно. Кимьоро думает заняться регби. А Джейден пойдет по стопам дяди из Флориды — станет капитаном суперъяхты. Может, когда-нибудь он приведет ее на Питкэрн.
Младшей Кушане еще десять, она одна из трех учениц нашей начальной школы. Ее одноклассницам 12 и 9 лет. Школьники учатся по новозеландской программе и изучают родные ремесла и культуру. В 13 дети уедут в Новую Зеландию. Я не представляю, как это будет, ведь новых малышей на острове не рождается. Хотя иногда кто-то, как и я, возвращается. Наше общество стареет.
Я довольна жизнью в моем раю. Здесь тихо и красиво, здесь люди, которых я люблю, — моя семья. Здесь мои корни. Но я скучаю по детям. Слава богу, есть интернет и телефонная линия с Новой Зеландией, можем говорить часами. Однажды я испросила у правительства содействия в поездке в Новую Зеландию, чтобы побыть с детьми. Счастливые три месяца между приходами судна снабжения.
Много лет мы живем на грани, откажется Британия финансировать Питкэрн или нет. Если откажется, нам всем придется оставить остров.
От автора:
Питкэрн вместе с отдаленными необитаемыми островами Хендерсон, Дьюси и Оено — заморская территория Великобритании, управляется губернатором из Новой Зеландии. Раз в два года на Питкэрне появляется новый полпред — администратор. Он следит, как там себя ведут местные мэр и вице-мэр, которые избираются на четыре года всеобщим голосованием. До ближайшей обитаемой земли, архипелага Гамбье (где живет 800 жителей), — 540 км.
Дни рождения жителей острова приравнены к национальным праздникам, при этом праздничные застолья — безалкогольные. Впрочем, на острове есть бар, где умеренно потягивает пиво хозяин Пол со своей дамой Сью — корреспондентом местной ежемесячной газеты.
В местном лесу можно встретить одичавших кошек, есть куры и немного коз. Уважаемое животное Питкэрна — Миз-Ти, гигантская галапагосская черепаха. Когда-то острову подарили четырех таких черепах, Миз-Ти — последняя.
У островитян есть свой питкэрнский язык — старый английский на таитянский манер. В обращении новозеландский доллар, есть своя конституция. Портрет королевы Елизаветы смотрит с половины питкэрнских марок и стен местного клуба.
Из мегаполиса кажется, что тут можно завыть с тоски. Но питкэрнцы действительно счастливы на своем краю географии. Живут как в любой маленькой деревне, с той разницей, что к ним «из города» приходит не автобус, а корабль. Копаются в огороде, обустраивают территорию, собирают пазлы, мастерят, плавают на каяках и пекут пончики. Сотрудничают с экологическими организациями: Питкэрн — морской биосферный заповедник. Сохраняют свою уникальную экосистему и развивают туризм — главный источник заработка. Каждый житель обязан несколько часов в неделю отдавать родине, поддерживая состояние дорог, заборов и общественных туалетов, которые белы, как полярный снег. Вахтовики, с которыми мы общались, хотели бы проводить на Питкэрне больше времени, чем положенный год. С появлением телевидения и интернета, за который питкэрнец платит $100–200 в месяц, изолированность острова стала не столь фатальной. Островитяне давно привыкли к ней.
Самая большая проблема — сокращение населения. Поэтому Питкэрн поощряет иммиграцию. Приветствуются супружеские пары и семьи с детьми. Если у вас есть $30 000 депозита, власти дают надел земли, где за два года нужно построить дом. Эти два года к вам присматриваются.
О том, как живет седьмое поколение бунтовщиков легендарного «Баунти», автору «Моей Планеты» Марине Клочковой рассказала вице-мэр острова Питкэрн.
