Самый жуткий миф Древней Греции: история о Терее, Прокне и Филомеле
Мы привыкли думать, что многое знаем о греческой мифологии. Большинство из нас с легкостью вспомнит легенды о завистливых богах и отважных героях Многие мифы обыгрываются в искусстве (как литературном, так и изобразительном), однако миф о Терее, Прокне и Филомеле поражает жестокостью даже самых преданных поклонников греческой мифологии.
Элизабет Гарднер, «Филомела и Прокна».
Терей — это сын Ареса (бога войны) и нимфы, который был женат на дочери афинского царя, Прокне. Их семейная жизнь начиналась довольно счастливо: афинский царь вел продолжительную борьбу с племенами, которые постоянно осаждали город. На помощь ему пришел фракийский царь, Терей. Он сумел отогнать жестоких захватчиков и наградой за помощь стала Прокна, отданная Терею в жёны. Вскоре у них родился сын, которого назвали Итис.
Однако семейная жизнь не заладилась: спустя время, Терею наскучила жизнь с Прокной, и он воспылал страстью к ее сестре, Филомеле. В голове Терея родился план: он решил отправиться в Афины, чтобы сообщить ложную весть о смерти Прокны. Филомела отправилась вместе с Тереем обратно, чтобы проститься с сестрой. Однако тот насильно овладел девушкой, а чтобы она не смогла никому рассказать о злодеянии, он отрезал ей язык и заключил несчастную в Парнасском гроте.
Но Филомела поведала сестре о своих несчастиях посредством одежды, на которой искусно выткала рассказ о своей горькой судьбе. После она попросила слуг передать ткань сестре и стала ждать спасения…
Во время праздника Диониса Прокна отправилась на поиски Филомелы и, найдя её, сговорилась о мести. В головах сестер родился жуткий план: женщины решил убить Итиса, сына Терея и Прокны, и приготовить из него ужин. Вот уж действительно, месть — это блюдо…
Прокна и Филомела подали к столу ужасное блюдо, отведовав которое, Терей пришел в восторг и решил поинтересоваться из чего оно было приготовлено. Узнав правду, он не успел опомниться, как Филомела бросила голову ребенка к ногам отца.
Терей решил убить сестер, но боги обратили его в удода (как у воинственного Терея на шлеме, так развевается у удода на голове гребень из перьев), Филомелу — в ласточку (имя женщины относят нас к греческим словам φίλος (друг) и μέλος (мелодия, песнь), так же в Греции филомелой называли соловья), а Прокну — в соловья, скорбная песня которого: «Итис, Итис» раздается и поныне…
Два главных вопроса, связанные с этой трагедией, звучат следующим образом: является ли обращение женщин в птиц наказанием и был бы приемлем ли поступок Терея по меркам Древней Греции?
На первый вопрос ответ, казалось бы, прост: в греческих мифах метаморфоза женщин часто изображается как форма побега. Например, Дафна предпочла превратиться в дерево, чем быть лишенной целомудрия Аполлоном, и в ответ на молитву боги спасли девушку.
Имел ли Терей право силой овладевать Филомелой? На самом деле, нет ничего, что указывало бы на то, что действия Терея считались бы приемлемыми в реальности древнегреческой жизни, скорее наоборот. В афинском законодательстве того времени преступление сексуального характера против гражданок (то есть свободных женщин) считалось намеренным обесчещиванием и являлось серьезным обвинением. И стоит напомнить, что Терей был простым смертным, и то, что позволено Юпитеру, не позволено быку (мы имеем возможность ссылаться на огромное количество мифов, в которых боги остаются безнаказанными за нападение на смертных женщин).
Читая греческие трагедии, многие задаются вопросом «Для чего должно было случиться?». Мы знаем не менее жестокую историю Медеи, убившей своих детей, или же легенду об Эдипе, убившего своего отца и женившегося на своей матери.
Но почему древние греки выбирали такие жуткие сюжеты? Все дело в том, что в момент знакомства с произведением происходит переход от незнания к знанию, к своеобразному узнаванию себя в тёмных сюжетах мифологии. Миф о Филомеле и Прокне, совершающих страшнейший грех, позволяет прожить тот эмоциональный опыт, который, на самом деле, не так далёк, как может показаться. Греческая трагедия — зеркало, позволяющее взглянуть в те закоулки души, которые мы предпочли бы не видеть.
Самые ранние упоминания об этой жуткой истории можно найти у Гесиода, жившего в VIII—VII веках до н.э. и считающегося первым древнегреческим поэтом, о котором известно доподлинно. В своем произведении «Труды и дни» он упоминает о ласточке, связывая ее название с легендой.
А между II и VIII годами н. э. Овидий напишет свои знаменитые «Метаморфозы», где подробно опишет историю Филомелы, Прокны и Терея. Постепенно эта легенда эволюционирует в басню. Так, Бабрий, поэт, проживавший на территории Сирии во II в. н.э., прославился пересказом басней Эзопа стихотворным слогом. А уже гораздо-гораздо позднее эту тенденцию подхватит Жан де Лафонтен (басня «Филомела и Прокна»
(Philomele et Progne). Не обошел легенду стороной и Василий Жуковский, опять же, облекший ее в форму поэтической басни.
Имя Филомелы можно найти даже у Александра Сергеевича Пушкина, прекрасно знакомого с сочинениями Овидия и других древнегреческих и римских авторов. Лирическое стихотворение «К Делии», в котором упоминается «унылая Филомела», было написано в 1816 г., в лицейский период жизни поэта, и впервые опубликовано уже посмертно стараниями Василия Жуковского.
Постепенно миф о Филомеле и Прокне настолько плотно вошёл в культуру, что Хорхе Луис Борхес, аргентинский писатель, считал, что соловьиная трель пропитана мифологией. В «политизированном» искусстве (в частности, в феминистской литературе, посвященной вопросам нарушения половой неприкосновенности и женской эмансипации) соловьиная трель стала символом женщин, которые были лишены права голоса и возможности постоять за себя.
